В третий лукош жареня, Н'Нгунги Андгингду Храо Д'Див, именуемый Сфера Сияющей Силы, как он был известен здесь, в Западном Инклифе Волшебников, отдыхал после дороги. Здешний герцог радушно предоставил в его распоряжение почти целый этаж в старом крыле замка. И хотя ему вовсе не нужно было столько помещений, он не стал долго отказываться, памятуя о том, сколь докучливы в этой части света правила вежливости. Он слишком устал для этого, и пусть лучше его сочтут за полного невежу, нежели он будет битых четверть часа расшаркиваться перед герцогом, убеждая его, что он никак не достоин подобной его щедрости, и что он до конца дней своих покроет себя позором, если позволит уговорить себя на это и так далее и тому подобное, а тот, в ответ, раскрасневшись, и то и дело прикладывая платок к увлажнившимся глазам, будет и сам изгаляться в самоуничижении, то называя себя недостойным данником короля и никчёмнейшим слугой Великого Инклифа, а то предлагая ему занять весь замок, а самому, вместе со всем своим семейством и многочисленными гостями, временно переселиться к одному из своих вассалов. Нгунги недовольно поморщился: никогда эта страна не станет для него родной - он не понимает этих людей, а они, в свою очередь, несмотря на всё своё показное смирение и бесконечные заверения во всемерном уважении, всегда будут презирать его, считая невоспитанным дикарём, да и просто брезговать его обществом, зная, что он пиав. Не случайно ведь герцог, всячески приглашая его на сегодняшний ужин, лишь с трудом сумел скрыть чувство удовлетворения, когда Нгунги, сославшись на усталость после долгого и тяжёлого пути, сказал, что предпочитает отужинать наедине, в своих покоях.

Нгунги прошёл к центру комнаты и уселся прямо на пол, покрытый роскошным бирюмским ковром, смешно поджав под себя все свои три ноги, так, что каждое его колено торчало в сторону одной из вершин равностороннего треугольника. Наклонив голову и обхватив себя руками, он быстро и привычно сосредоточился. Как только ему это удалось, он шепнул заклинание, и в тот же миг очертания его расплылись, и он превратился, в первое мгновение прозрачную, а затем, пару секунд спустя, засиявшую яростным, желтовато-серебряным светом, сферу. Она висела, примерно в ране от пола, и с бешеной скоростью вращалась. Минута - и вот уже всё помещение заполнилось этим призрачным мерцанием, а спустя ещё пару минут, весь свет устремился в сферу. Она вспыхнула, ослепительно, словно само солнце, а затем, с лёгким хлопком, исчезла, и на ковре вновь неподвижно сидел один только Нгунги.

Верховный ит осторожно поднялся и, сладко потянувшись подошел к высокому креслу, с балдахином, стоявшему боком к камину. Ему всегда было неудобно пользоваться мебелью других рас, но за долгие годы, проведённые в чужих для него странах, он научился не обращать на это внимания. Усевшись в кресло, он взял в руки большой медный колокольчик и хотел уже было позвонить, но вдруг, хитро, и как-то по-детски улыбнувшись, поставил его на место. Сложив все семь пальцев левой руки в некое подобие чаши, он энергично потряс кистью из стороны в сторону. В тот же миг всё помещение наполнил на удивление громкий и мелодичный звон. Нгунги грустно вздохнул: как же всё-таки мало в этих краях Силы, и как трудно её концентрировать! Являясь существом магическим, практически целиком живущим за счёт этой самой Силы, Нгунги всегда чувствовал себя здесь крайне неуютно. Однако, инклиф направил его именно сюда, а оспорить это решение он не посмел: все бы сочли это проявлением слабости, а что из этого может воспоследовать, ему было прекрасно известно...

Дверь в комнату распахнулась, и вошедший, низко поклонившись, торжественно доложил:

- Катор Великого Инклифа Волшебников в славном герцогстве Индэрнском, Могущественный Волшебник Четвёртой Ступени Божественной Силы, открыватель Жизненной Спирали Духа Самтов, Дэдэн Юингир Имсский с визитом к Верховному Иту Великой Гильдии Волшебников Западного Инклифа, Могущественнейшему Волшебнику Третей Ступени Божественной Силы, открывателю Сферы Сияющей Божественной Силы, Н'Нгунги Андгингду Храо Д'Диву!

После чего ещё раз низко поклонился, громко стукнул об пол посеребрённым жезлом первого помощника распорядителя визитов, ритуально махнул пару раз по полу гостевой метёлкой из веточек китны и, мелко семеня ногами и так до конца и не разгибаясь, сместился в сторону, давая проход придворному магу. Нгунги торопливо взмахнул рукой, давя понять слуге, что тот свободен. Распорядитель визитов искоса, с любопытством взглянул на него и тут же удалился, плотно закрыв за собой дверь.

- Рад видеть тебя всё ещё с Силой и Мастерством! Да пребудут они навеки с нами по милости Дарующего их! - приветствовал Дэдэн верховного ита, отвешивая тому низкий поклон.

- И я рад видеть тебя всё ещё с Силой и Мастерством. Да не иссякнет никогда милость Всесущего! - ответствовал тот, слегка наклонив голову. - Давай обойдёмся без всех прочих церемоний, - улыбнувшись, предложил он тут же. - Утомляют они меня, сверх всякой меры, орини Дэдэн... И как только ты всё это можешь терпеть?

Дэдэн сдержанно улыбнулся и, не дожидаясь приглашения, уселся, слегка кряхтя, на ковёр на полу.

- Так вот и терплю... Что же мне ещё остаётся?.. Загнали меня на самую кромку мира, так что, выбирать не приходиться... Между прочим, волшебники здесь не в особом почёте: без Силы, люди вынуждены больше рассчитывать сами на себя, чем на волшебство. Вот и приходиться ежеминутно перед всеми расшаркиваться, да ещё всячески избегать здешнего квистола... Тёмный его побери!.. Впрочем, в Тирле, я думаю, то же самое?

Нгунги тоже сел на ковёр, в двух ранах напротив Дэдэна, и вздохнул:

- Да почти... Именно поэтому я и решил перенести свою резиденцию в Оонг.

- В Оонг? - удивлённо поднял брови Дэдэн. - Но ведь это же бог знает где! На самом востоке инклифа! Даже и не в Имрии...

Нгунги печально покивал головой. - Именно так! - Затем, помолчав немного, продолжил. - Однако мне не терпится услышать, что же здесь случилось? В Китраме все волшебники очень взволнованы, и, я бы даже сказал, испуганы... И не только в Китраме! В Радужной Башне, и то, пожалуй, царит некоторая растерянность... Итак, что ты видел, и что думаешь обо всём этом? Как ты понимаешь, всех чрезвычайно интересует твоё мнение, раз уж всё это произошло на твоих глазах, - и он требовательно уставился своими вертикальными разрезами, сияющими словно изумруды, прямо на Дэдэна.

Дэдэн задумчиво погладил бороду, нахмурил лоб, а затем, слегка подавшись вперёд, неспешно начал:

- В тот вечер я сразу почувствовал, что под стенами замка происходит что-то совершенно невероятное. Не ощутить такое мог бы только начисто лишённый благодати Силы... В это время я находился в своих покоях, и вот, едва только это настигло меня, как я, в страшном волнении, выскочил из комнаты и устремился к источнику невиданного мною доселе волшебства. Но, не одолев и половину пути, я вдруг понял, что нестись прямо туда, подобно мотыльку на огонёк свечи, было бы крайне опрометчиво, ибо не мне тягаться с теми, кто способен на такое... Тогда я решил обойти опасное место стороной и бросился к одному местному трактиру. Из окна его второго этажа как раз и можно было, с благоразумно безопасного расстояния, наблюдать за тем самым домом, где, всё это и происходило... Конечно, и это тоже было, наверное, довольно безрассудно, но... я ничего не мог с собой поделать! Вряд ли кому и когда-либо ещё доводилось быть свидетелем чего-нибудь подобного! - Дэдэн выглядел одновременно и довольным, и подавленным. - Должен тебе сказать, меня очень удивило то, что я там увидел... Н-да... - Дэдэн поковырял в левом ухе мизинцем, а затем, немного смущённо, продолжил. - Понимаешь... Магия-то, в основном, была довольно простая: холодный огонь, да внутренний гром. Но силы - просто невообразимой!.. С учётом, конечно, на местные особенности нлинлинума... Я, во всяком случае, не знаю никого, кто сумел бы здесь такое учинить... И потом - под конец, в небе открылось что-то вроде Дороги Великой Силы. Вроде - потому что это была не Дверь, как таковая, а гигантская дыра прямо в нлинлинум, куда их всех просто и затащило в мгновение ока! Не прошло и двух секунд, как все, без следа, исчезли... Я думаю, что они чрезвычайно спешили, а потому и не стали открывать Дверь. А кроме того, она, говорят, оставляет после себя след в нлинлинуме, а здесь, как я понимаю, вряд ли хоть что-нибудь могло остаться… хотя это, очевидно, и требует несопоставимо больших затрат Силы! - Дэдэн привстал на коленях и в возбуждении стал размахивать узловатыми, сплошь исчерченными синими венами руками, с которых спустилась, по самый локоть мантия, лицо его раскраснелось, а глаза грозно сверкали. - Скажи мне, орини Нгунги, ты знаешь, хоть кого-нибудь, кто умеет сейчас открывать Дорогу, не говоря уже о такой штуковине?!

Нгунги озадаченно покачал головой. И без того его узкие глаза и вовсе сжались в две полоски, но зато сияли - словно два маленьких зелёных маяка.

- И я вот, тоже не знаю!.. Одно могу сказать - это не кивили. Те тени, что метались там, вовсе на них не походили... Но тогда кто же? Кто-то из не присоединившихся к Гильдии за Срединным хребтом?.. Если это так, то мы вынуждены будем признать, что не только их недооценивали, но, пожалуй, даже и вовсе ничего о них не знаем!.. Лишь в одном я уверен: видимо, нужда их воистину была велика, раз они, в столь бедном Силой месте, расшвыривали её буквально возами, - Дэдэн на мгновение опустил глаза, а затем, вновь вскинулся. - Да, и ещё! Думаю, совершенно ясно, что эти неизвестные кого-то преследовали, возможно, ещё более могущественного, чем они. И, что самое интересное, преследователи и сами, в свою очередь, кого-то опасались, раз уж так торопились, и приложили все усилия к тому, чтобы никто не сумел их потом найти.

Тут Дэдэн вновь замолчал, и о чём-то задумался. Нгунги, не шевелясь, терпеливо ждал продолжения. Неожиданно Дэдэн посмотрел прямо на него и усмехнулся:

- Ах, орини Нгунги, орини Нгунги! Неужто ты полагаешь, что я стал настолько старым и беспомощным, что даже не в состоянии почувствовать, когда меня прощупывают?

- Извини, орини Дэдэн, - придворному магу показалось, что Нгунги смутился, и это его несколько озадачило: подобная сентиментальность для верховного ита - чувство более, чем странное. - Я, просто, хотел проверить, насколько твой рассказ совпадает с твоими собственными ощущениями.

- Ну и что, проверил?

- Да... Вполне совпадает... Ещё раз прошу у тебя извинения... - Нгунги смиренно поклонился.

- Хорошо! Извинения принимаются... - Дэдэн недоверчиво зыркнул на склонённый перед собой шишковатый затылок. - Как только Дорога закрылась, я поспешил обследовать дом... вернее, то, что от него осталось, и неожиданно обнаружил, что он откликается на воздействие Силы! И, знаешь, что я выяснил? - Дэдэн выдержал эффектную паузу, а затем, воздев вверх указательный палец, торжествующе им потряс. - Фундамент этого дома как бы рос из нлинлинума и был буквально весь пронизан Силой! Своей!!!.. Просто доселе она была на удивление умело скрыта. Ведь сколько раз я ходил мимо - и ни единожды у меня не зародилось ни малейшего подозрения! Ни малейшего!.. Лишь сейчас она оказалась освобожденной и резонировала в ответ... Думаю, что не ошибусь, если возьму на себя смелость утверждать, что фундамент и подвал этого дома относятся ещё к концу Второй Эпохи... Понятия не имею, что здесь было, и кто и зачем спрятал все проявления Силы, но сделано это было неправдоподобно мастерски! Я был потрясён!.. Часа через два, всё, правда, затянуло обратно в нлинлинум, и ничего уже не ощущалось...

Дэдэн снова замолчал, возбуждённо теребя себя за бороду.

- Ты что-то ещё выяснил? - внимательно наблюдая за ним, спросил верховный ит.

- Да... - Дэдэн вздохнул. - Мне известно, как здесь оказались эти неведомые нам волшебники... Ты, конечно же, знаешь Вэйса нди'а Буни? - Нгунги утвердительно кивнул и Дэдэн продолжил. - Так вот... Здесь начинается не менее удивительная история!.. Каким-то образом к нему попал старый шкаф. Обыкновенный старый шкаф, если не брать в расчёт необычный вид древесины. По стилю - ну-у-у... лет пятьдесят назад такие делали. И стоял он у него тоже не первый год... лет десять, наверное. Он и сам этого уже не помнит. Купил его в Адэрне, на ежегодной ярмарке, что происходит там каждую вторую неделю лиственя: говорит, тем ему и понравился, что никогда раньше такого дерева, с таким необычным рисунком, не встречал... И шкаф этот, должен тебе сказать, оказался сродни фундаменту того дома: древесина, из которой он был изготовлен, обладала совершенно потрясающими магическими свойствами. Но Сила его также была скрыта! Что это было за дерево, и что за Сила была ему присуща - я так и не смог определить... Однако сам шкаф оказался неким подобием Двери, открывающей путь с Дороги - сюда!.. Сперва кто-то вышел оттуда и воспользовался сыном Вэйса нди'а Буни, как временным внешним телом. Рин, так зовут сынишку нди'а Буни, ничего не понял, лишь почувствовал себя плохо (что с ним произошло на самом деле, он вспомнил уже потом, с моей помощью)... Но когда, вскоре, он пошёл в замок, этот некто направил его прямиком к тому странному дому, а там, благополучно его и покинул... Дальше я могу только предполагать, ибо ни госпожа нди Буни, ни её младший сын, ни дочь, ни, равно, как и вся их прислуга, в тот вечер в эту комнату не заходили, а потому, и ничего рассказать не могли... Вероятно, этим же вечером, из шкафа появились преследователи нашего первого незнакомца. Почему же он не уничтожил его, если пытался от кого-то скрыться?.. Ответ, как мне кажется, только один - на тот момент у него просто не было на это сил… А ещё он точно знал о существовании того дома, и хотел его как-то использовать... Но, видимо, не успел, или что-то не получилось... Однако силы свои, пусть и частично, но восстановил... Я думаю, что если бы он сумел обрести своё могущество полностью, то вряд ли бы преследователям удалось схватить его. Волшебники подобной силы все исчезли ещё в третью эпоху... По крайней мере, так я полагал до того самого дня... О том же, что со шкафом что-то не так, мне сообщил сам Вэйс. Даже он, несмотря на почти полную невосприимчивость к Силе, ощутил дыхание волшебства, исходящее из него. И тут же поспешил ко мне. А по свежему следу, мне было не сложно понять, что же здесь произошло. Да и многие из соседей видели нечто призрачно-странное, несколько раз за тот вечер, возникавшее как бы из ниоткуда, аккурат рядом с его домом. К счастью, утверждать это в достаточной степени определённо никто из них не стал бы. Кое-кто даже указывал и на иные, соседние дома. Так что тут, дальше обычных слухов дело не пойдёт...

Дэдэн запыхался от своего рассказа и поискал глазами, чем бы ему промочить горло. Нгунги рассеяно перехватил его взгляд, и со стола, стоящего слева от окна, немедленно поднялся графин и резко наклонился, наполнив большой серебряный кубок водой с лимоном. Затем графин вновь опустился на стол, а кубок, в свою очередь, воспарил и плавно, но довольно быстро, подлетел к старому волшебнику. Дэдэн удовлетворённо, но немного завистливо пробормотал:

- Да, хорошо быть молодым и сильным! Я-то уж здесь и думать забыл о подобных приятных мелочах!

Сделав несколько больших, жадных глотков, Дэдэн поставил кубок рядом с собой и продолжил повествование:

- После я осмотрел мальчика, и никаких следов Силы не обнаружил... Вообще ничего не обнаружил! Из чего и сделал вывод, что дело не в нём, и он был использован исключительно, как внешнее тело... Шкаф мы с Вэйсом сразу же разломали, после чего доски от него Вэйс сжёг...- при этих его словах, верховный ит как бы немного расслабился, - а всем своим домочадцам он объяснил, что в ту беспокойную ночь он, будучи и так очень старым, окончательно развалился… Впрочем, то же самое тогда случилось, со столь же ветхой мебелью, почитай, у половины горожан… К сожалению, сын Вэйса, знает, что, на самом деле, произошло в ту ночь... Но Вэйс, да и я, строго-настрого запретили мальчику обсуждать это с кем-либо. Можно, конечно, заставить его забыть интересные для нас события, но я, до твоего приезда на это не решился, ибо искусство моё в этом, увы, пока ещё далеко от совершенства, а, кроме того, Вэйс - мой друг, и мне не хотелось бы, чтобы его сына подвергали подобному воздействию Силы.

Дэдэн посмотрел прямо в зелёное пламя глаз Нгунги, но тот никак не отреагировал на его слова. Почувствовав, что он его не убедил, Дэдэн яростно продолжил:

- Я думаю, что так изменить его память, чтобы кто-нибудь внимательный не почувствовал это, будет довольно трудно!

- Дэдэн... Я понимаю, что Вэйс - твой друг. Но я-то - верховный ит, а не сентиментальный школяр, и наша былая дружба, в данном случае, решительно ничего не значит. А кроме того, всем прекрасно известно, что твои знания, в данном разделе магии, воистину удивительны... Я уверен, что с мальчиком ничего плохого не случиться… По поводу же твоего последнего замечания… Что ж, такое тоже возможно… Но тогда правильным решением было бы избавиться и от нди’а Буни, и от всех его домочадцев, в результате какого-нибудь несчастья... Даже несмотря на то, что это – слишком грубо, и уж во всяком случае, точно, вызвало бы какие-то подозрения и вредные для нас слухи, - Нгунги сплёл между собой тонкие пальцы, и в свою очередь уставился на Дэдэна, мрачно взиравшего на него, а затем, вдруг, довольно улыбнулся. – Но вот только зачем? Что такого особенно важного они могли бы рассказать, чего и без них не узнали бы те, кого это интересует?.. По этой же причине, я думаю, что и память мальчику лучше не менять. Это, и вправду, скорее лишь привлечёт к нему излишнее внимание. Пусть всё остаётся, как есть… а мы понаблюдаем. Я уверен, что рано или поздно, но в городе появиться великое множество любопытствующих, и вот тогда, мы, может быть, кое-что и узнаем… А вот то, что ты уничтожил шкаф - это хорошо: Гильдии не нужны такие незваные гости... даже ценой столь удивительных артефактов. И я не премину сообщить об этом смелом и решительном твоём поступке на Совете.

- Спасибо, – сухо поблагодарил Дэдэн, чувствуя, что выказал себя полным дураком.

- А теперь, я бы хотел видеть этого мальчика!

- Может быть завтра? Ведь уже почти что ночь! - с едва скрытым раздражением возразил Дэдэн.

- Нет, Дэдэн, - Нгунги грациозно поднялся с ковра и подошёл к креслу. – Я хочу видеть его немедленно!

Дэдэн расстроено кивнул, и тяжело пыхтя, неуклюже встал на ноги:

- Хорошо, Нгунги. Как пожелаешь! - с этими словами он поклонился и, ещё раз пытливо взглянув на верховного ита, вышел из комнаты.

Рин сидел у окна и, бог знает в который раз, читал "Великие приключения, выпавшие на долю достославного рыцаря ади Тургвира Индэрнского в его удивительном путешествии за Срединный хребет, записанные и изложенные смиренным прингидом Кабигом Огдари из Китрамского монастыря всеблагой пятирицы Провидения Господня". Вернее, пытался читать, ибо мысли его, то и дело, перепрыгивали с одного на другое, и он то вновь и вновь переживал стыд и унижение, испытанные им по воле герцогского гнева, то вдруг вспоминал, увиденные с заброшенной дозорной башни чудеса, то, в сотый раз, спорил с Ндади, или потрясённо слушал волшебника Дэдэна и своего отца. Одним словом, сосредоточиться на книге ему никак не удавалось. Он выглянул в окно, но и там ничего достойного внимания не происходило. Чуть в стороне, направо, в сгущающихся сумерках, виднелась одна из подвод торговца из Чёрных Мхов, не поместившаяся во дворе. Кузнец, ко вчерашнему вечеру, закончил, наконец, свою работу, и подводы даже уже загрузили, но торговец, захваченный вихрем последних событий, теперь нетерпеливо ожидал, чем же всё это закончится, жадно ловя любые слухи и обходя ради этого один трактир за другим. Прямо под окном, их горничная Лигурта, усевшись на скамеечку, лениво оттирала песком пригоревшие сковороды и кастрюли, более увлекаясь беседой с Ценги, соседским парнем, нежели порученной ей работой. Налево же улица загибалась, и Рин видел лишь вызывающе роскошный дом нди’а Ффунгри – преуспевающего цехового старшины кондитеров, а негласно – ещё и шоколадоваров. Его шоколадоварни находились на самом востоке города, у реки. Перед его домом даже улица была замощена, и с каждой его стороны, на стене, висело по фонарю, которые зажигали с наступлением темноты. В силу того, что такое совмещение должностей весьма недвусмысленно противоречило городскому закону, то на бумаге гильдию шоколадников возглавлял муж его старшей дочери - Анфер. Однако, все прекрасно знали, кто же на самом деле является её истинным хозяином. А объяснялось это тем, что данное лакомство появилось в их краях совсем недавно - всего лишь лет двадцать назад - отчего, очень многие вопросы, с ним связанные, так и не были пока разрешены.

Отвернувшись от окна, Рин нахмурился и снова уставился в книгу, надеясь хоть немного увлечься удивительными приключениями, выпавшими на долю ади Турнгвира, но, сколь он ни старался, смысл прочитанного, по-прежнему, ускользал от него.

Вскоре однако, он услышал на лестнице знакомый топот, и, несколько мгновений спустя, дверь в комнату с силой распахнулась, и на пороге предстал взволнованный, от переполнявших его новостей, Адэк.

- Рин! Ты слышал, в город верховный ит приехал! – сразу же выпалил тот, думая, вероятно, сразить его подобным известием наповал. – И, между прочим, он самый настоящий пиав!

-Ух ты! – Рин постарался изобразить настоящее изумление, хотя самого его так и подмывало сказать Адэку, что на этот раз тот опоздал со своими новостями.

- Тебе что, это не интересно? – разочарованно удивился Адэк, явно не убеждённый его скромным талантом лицедея.

Рин пожал плечами и, захлопнув книгу, положил её рядом с собой на подоконник.

- Ну тогда могу ещё тебе сообщить, что к нам направляется и верховный квистол, – уже не столь воодушевлённо поведал Адэк. Вот об этом Рин ещё не знал, и в иные времена подобная новость его не на шутку бы взволновала. Ещё бы! Ведь это какая же торжественная встреча намечается! Лишь единожды на памяти Рина, лет уже, наверное, пять назад, верховный квистол почтил своим визитом герцога, и тогда пышная церемония его встречи настолько поразила воображение горожан, что разговоры об этом шли на протяжении нескольких месяцев. Однако теперь, события куда более странные и тревожные беспокоили его, и потому даже на эту новость он отреагировал довольно спокойно:

- Да ну? – только и произнёс он, слезая с подоконника.

- Да что с тобой? – Адэк подошёл к Рину и, положив ему на плечо руку, с беспокойством всмотрелся в лицо друга.

- Ничего… - ответил тот, отворачивая голову в сторону.

- А ну, давай, говори! Хватит скрытничать! Я же вижу, что ты знаешь что-то, ещё похлеще моего! – проницательно заметил Адэк, наседая на Рина. – Ведь тебя же так и распирает!

- Ничего меня не распирает! – горячо возразил Рин, однако, по-прежнему, отводя взгляд в сторону.

- А вот и распирает! Что я, не вижу что ли? – возмутился Адэк, сам, в свою очередь, усаживаясь на подоконник.

- Ничего не распирает!.. И ничего я не знаю! – твёрдо заявил Рин, заливаясь, тем не менее, густым румянцем.

Адэк задумчиво посмотрел на него:

- Ну не хочешь, и не говори! Не больно-то мне и надо…

Затем он спрыгнул с подоконника и направился к двери:

- Пойду лучше пива выпью!

Однако выйти из комнаты он не успел, ибо в дверях появился отец Рина, в сопровождении Дэдэна.

- Здравствуй, Адэк! Да пребудет с тобой вечно милость Божья! – поприветствовал он того.

- Добрый и Вам вечер, господин нди’а Буни и господин придворный волшебник! Да охранит Вас всех десница господня! – Адэк посторонился, давая вошедшим пройти. На лице у него явственно проступило выражение нетерпеливого любопытства: ясное дело, раз к Рину пришёл сам Дэдэн, то это что-нибудь, да значит!

- Рин, - начал отец, - господин Дэдэн пришёл за тобой, дабы проводить тебя к его могущественнейшей милости верховному иту, который оказал тебе честь, изъявив желание побеседовать с тобой.

- Сейчас? – недоумённо воскликнул Рин, покосившись на окно, за которым стремительно темнело. Всё внутри у него похолодело, а сердце бешено и испуганно застучало.

- Да, Рин, сейчас, – отец успокаивающе его полуобнял и подтолкнул к Дэдэну.

- Не бойся, Рин. Верховный ит только немного побеседует с тобой, и я тебя, после этого, сразу же провожу домой. – Дэдэн крепко схватил его за руку и, даже ни с кем не попрощавшись, потащил его вон из комнаты. Рин лишь успел оглянуться и бросить растерянный взгляд на отца, который, ободряюще ему улыбнулся.

- Я с вами! – крикнул Адэк и устремился было им вослед, но Вэйс нди’а Буни, схватил его за куртку и потянул назад:

- Нет, Адэк, госпожа нди Буни просила угостить тебя пивом. Не будешь же ты столь невежливым, что станешь обижать её своим отказом?

На лице Адэка отразилась целая буря чувств, он открыл было рот, но так ничего и не сказав, вновь закрыл его.

- Ну вот и хорошо! – удовлетворённо заключил отец Рина.

Дэдэн шёл столь же быстро, как это имел обыкновение делать и Адэк, так что Рин вскоре совсем запыхался и лишь удивлялся откуда у этого старика столько сил. Через четверть часа, они уже миновали замковые ворота, а ещё, минут через пять, уже поднимались по лестнице в дальнем крыле замка, где находились библиотека, покои Дэдэна и его, знаменитая комната по изучению великих тайн Силы, в которой он, правда, бывал уже крайне редко. Но сейчас он направлялся именно туда.

- Заходи, Рин, – сказал он и отпер дверь, приложив к ней свою ладонь.

- А разве верховный ит здесь? – удивился тот, боязливо заглядывая в тёмную, пахнущую странными запахами комнату.

- Нет, не здесь… Но ты не бойся, и заходи…

- А я вовсе и не боюсь! – Рин расправил плечи и решительно шагнул вперёд.

В тот же миг Дэдэн скользнул следом и захлопнул дверь. В комнате вспыхнул свет, и Рин, изумлённо ахнув, стал озираться по сторонам: никогда ещё в жизни он не видел помещения до такой степени наполненного столь странными и удивительными вещами. Даже в лавке старьёвщика и торговца чужеземными диковинами Тигу Т’туарзу, что располагалась рядом с пристанью, и куда он любил частенько заходить, не было такого! Повсюду, куда бы он ни посмотрел, располагались столы, заставленные странными стеклянными сосудами, нередко соединёнными между собой изогнутыми трубками. Трубки эти, в свою очередь, часто были закручены, подобно виткам штопора, а иногда, ещё и помещены также в стеклянные цилиндры. Между ними располагались всевозможные треноги, каменные ступки, медные шары с одним, или несколькими носиками, песочные часы всевозможных размеров, и уж и вовсе непонятные приборы, описать которые Рин даже и не знал как. А ещё на столах были коробочки, разделённые на множество ячеек, в которых сверкало и переливалось великое множество кристаллов и камней. Некоторые кристаллы были столь велики, что гордо возвышались отдельно ото всех, прямо на столах, меж других диковин. Но больше всех поразил Рина прозрачный, словно слеза, и совершенно бесцветный кристалл, что стоял на полу, у правой стены, и внутри которого застыло неведомое ему существо. Высокое – на целый ран выше его, – мощное, и с очень устрашающим взором. Рин даже вздрогнул, когда в первый раз заметил его. Вдоль же стен были расположены многочисленные шкафы, самых разных размеров и заполненные всякой всячиной – от высушенных, или помещённых в банки с какой-то жидкостью, животных, самого удивительного вида, до непонятных механизмов и толстых, потемневших от времени, фолиантов, нередко в изукрашенных некогда богатой инкрустацией, переплётах из шкуры даров. Даже под потолком, на длинных верёвках, протянувшихся от одной стены к другой, висело бесчисленное количество кореньев, листьев и веток, и чьё присутствие, по-видимому, и создавало этот, ни с чем несравнимый, запах. Наверное, Рин так бы и разглядывал всё это до самого утра, если бы Дэдэн не потащил его вглубь комнаты, туда, где оказался невидимый до этого поворот. Миновав его, Дэдэн усадил Рина на высокий стул, а затем, велев сидеть тихо и ничего руками не трогать, принялся озабоченно сновать по комнате, в поисках чего-то, одному ему ведомого. Рин лишь плечами пожал: ему слабо верилось, что здесь, вообще, хоть что-нибудь возможно найти. Однако, через несколько минут Дэдэн всё же отыскал то, что ему было нужно, и вновь вернулся к Рину. В руках волшебник бережно держал длинный черный стержень в два пальца толщиной, и с зелёной пирамидой на одном конце, а подмышкой зажимал толстую, прозрачную платформу молочного цвета, и с такими же маленькими, разноцветными пирамидками на одной из сторон. Дэдэн положил эту платформу на стол, прямо перед ним, а затем, воткнул в отверстие, посередине неё, чёрный стержень и что-то прошептал. Большая зелёная пирамида на конце стержня тут же ярко вспыхнула, а сам он легонько затрещал и стал, как показалось Рину, раскаляться. Дэдэн на мгновение закрыл глаза, будто что-то припоминая, а затем вновь открыл их и стал быстро дотрагиваться до вершин маленьких разноцветных пирамидок. Некоторые из них точно так же, как и большая пирамида, только что перед этим, засияли холодным, мутноватым светом, а некоторые остались неизменны.

- Держись двумя руками за этот стержень! – приказал вдруг Дэдэн, но Рин лишь испуганно прижал к себе руки:

- Зачем это, мастер Дэдэн?

- Рин, прошу тебя, верь мне!.. Сейчас нет времени объяснять!

Но Рин, по-прежнему, недоверчиво смотрел на волшебника и, судя по всему, хвататься за стержень не собирался.

- Рин, если бы твой отец не доверял мне, то он и не отпустил бы тебя со мной, да и твоего друга не стал бы удерживать, чтобы он не мешал нам. – Дэдэн уже начал немного сердится, и Рин, рассудив, что тот, пожалуй, прав, вздохнул и, на секунду непроизвольно зажмурившись, взялся за стержень.

В окна уже заглядывал рассвет, и Нгунги досадливо ходил из угла в угол. Ничего! Ничего, сколь либо стоящего! Единственное, что ему удалось, так это убедиться в том, что Дэдэн не лукавил, и рассказал всё именно так, как оно и произошло. Факт этот, впрочем, тоже был, по-своему, любопытен, ибо, сейчас редко кто-либо из членов гильдии, по собственной охоте, говорил правду. Ну, разве что, если не считал эти знания заведомо бесполезными. А, значит, либо Дэдэну, действительно, нечего больше добавить, либо, старый лис ведёт какую-то свою, очень тонкую и чрезвычайно многообещающую игру. И то, что он старался незаметно склонить его к мнению о нежелательности вмешательства в память мальчика, скорее всего тоже было вовсе не случайным… Он достаточно хорошо знает Дэдэна, а потому считает, что последить за ним явно будет не лишним… Нгунги на миг остановился. Правда, ему ещё кое-что удалось выяснить. Например, что болезнь Тона – одного из старших трапезничих герцога – тоже была вызвана каким-то волшебным вмешательством, скорее всего, того первого пришельца из шкафа. Но каким образом этот неизвестный чародей смог уяснить, что сын нди’а Буни – тоже старший трапезничий, что ещё один старший трапезничий потерял голос накануне, и что при таком положении, в замок затребуют именно Рина? И как он смог догадаться, что тот пойдёт мимо интересующего его дома? Как? Откуда он всё это узнал? Понять это Нгунги был бессилен, и лишь ходил, и ходил из одного конца комнаты в другой, снедаемый теперь тревогой и сомнениями.

Нгунги приблизился к столику возле окна, и выбрал из вазы с фруктами, перемешанными со льдом, спелый плод вильскового дерева. Он слегка сжал его пальцами, и плод слабо булькнул. Нгунги перевернул его вверх черенком, и в тёмное пятнышко рядом с ним воткнул длинную соломинку. Тонкая плёнка легко прорвалась, и на конце соломинки тут же набухла тяжёлая, зеленоватая капля. Верховный ит сунул соломинку в рот и вновь стал мерить шагами комнату. Прохладный, кисловато-сладкий сок приятно освежал.

Итак, что же тут всё-таки произошло? Явились ли они невольными свидетелями какой-то неведомой им драмы, действие которой ни в коей мере их не касается, и о которой теперь можно благополучно забыть, или же всё это – грозное и важное предупреждение, игнорировать которое ни в коем случае нельзя, и надо теперь всемерно готовиться к чему-то абсолютно неизвестному, но, без сомнения, чрезвычайно опасному? Что же именно ему теперь докладывать на совете?

Нгунги устало лёг на кровать и закрыл глаза. Он не нуждался во сне, но отдыхать, как и всем остальным обитателям этого мира, ему было нужно.

Судя по всему, он ещё не готов дать хоть какой-либо внятный ответ даже самому себе. По крайней мере сейчас… Наверное, должно пройти какое-то время, чтобы всё это улеглось в его голове, чтобы он сумел почувствовать скрытый ритм этих событий, и, быть может, тогда он и придёт к какому-нибудь выводу… Или поймёт, какие ещё вопросы и кому он должен будет задать... А до тех пор, он будет отдыхать, и ждать того, что выяснят его инткулы, отправившиеся в город на охоту за слухами и вообще всем, что может показаться интересным.